Sarcopenia, sarcopenic obesity, myosteatosis as factors of poor prognosis in gastrointestinal tract tumors: sistematic review

Full Text

Введение

Опухоли органов желудочно-кишечного тракта (ЖКТ) – желудка, поджелудочной железы, печени, толстой кишки – занимают ведущие позиции по уровню заболеваемости в мире. В Российской Федерации на долю новообразований органов пищеварения в структуре общей заболеваемости приходится более 20%, тогда как их вклад в структуру онкологической смертности превышает 30% [1, 2]. В связи с этим в настоящее время активно проводится поиск новых прогностических и предиктивных факторов, которые могли бы индивидуализировать тактику ведения больных с опухолями ЖКТ.

Ряд крупных исследований демонстрирует, что различные параметры состава тела имеют прогностическое значение, а снижение показателей мышечной массы ассоциировано с неблагоприятным прогнозом у онкологических больных [3]. Одним из важных факторов негативного прогноза является саркопения, определяемая как прогрессирующая генерализованная потеря массы, силы и функции скелетной мускулатуры [4]. Показано, что наличие саркопении коррелирует с низкой общей выживаемостью (ОВ), токсичностью химиотерапии и развитием послеоперационных осложнений у пациентов с различными типами рака [5]. Основной метод диагностики саркопении и других изменений состава тела пациентов в онкологии – компьютерная томография (КТ), которая является неотъемлемым компонентом стадирования и мониторинга прогрессирования заболевания [6].

Помимо саркопении изучается прогностическое значение такого феномена, как миостеатоз. В норме мышечная ткань содержит лишь небольшой процент жира, в то время как ее избыточная инфильтрация меж- и внутримышечным жиром считается патологическим процессом и носит название «миостеатоз». Предыдущие исследования показали, что у пациентов с одинаковой мышечной массой, но различной степенью инфильтрации жировой тканью мышц снижена мышечная сила, и это приводит к функциональным нарушениям [7]. «Золотым стандартом» для анализа структуры мышечной ткани является биопсия, однако КТ также позволяет проводить детальный анализ состава мышечной ткани на основании различий рентгенологи- ческой плотности скелетных мышц в единицах Хаунсфилда (Hounsfield Units – HU) [8]. Данная методика позволяет выделить группу пациентов с низкой плотностью мышц, т.е. с наличием миостеатоза.

Наш систематический обзор и метаанализ представляет собой всесторонний обзор литературы, посвященной оценке плотности мышц у взрослых пациентов с опухолями ЖКТ, и исследует влияние миостеатоза на ОВ и выживаемость без прогрессирования (ВБП), риск развития после- операционных осложнений, летальность.

Материалы и методы

Мы провели систематический обзор литературы в соответствии с международными рекомендациями (PRISMA) [9].

Критерии включения и исключения

Статьи отбирались согласно нижеприведенным критериям включения и исключения.

Критерии включения составлены согласно алгоритму PICOS: участники/популяция (P), интервенция (I), группа сравнения (C), основной клинический исход (O), дизайн исследования (S). Так, P – пациенты в возрасте 18 лет и старше с опухолью ЖКТ (I–IV стадии), имеющие миостеатоз; I – пациенты, проходившие оперативное лечение, лекарственную терапию и/или лучевую терапию в зависимости от типа и стадии заболевания; C – пациенты с опухолью ЖКТ без мио- стеатоза; O – послеоперационные осложнения, летальность, ОВ и ВБП; S – рандомизированные контролируемые исследования, обсервационные исследования, когортные исследования. Критериями исключения стали отсутствие оценки связи между миостеатозом и результатами лечения, возраст до 18 лет, опухоли прочих (не ЖКТ) локализаций, ретроспективный и обзорный характер исследований.

Поисковый алгоритм и процесс сбора данных

Для поиска использовались базы данных PubMed и Cochrane Library за время с января 2011 по декабрь 2021 г. Поисковый алгоритм для PubMed: (myosteatosis) AND (gastrointestinal OR liver OR colon OR colorectal OR esophagus OR oesophagus OR pancreas OR pancreatic OR hepatic OR gastric OR stomach) AND (cancer OR tumor OR tumour). Поисковый алгоритм для CochraneLibrary: myosteatosis AND cancer. Также использован ручной поиск в списках литературы.

Отбор исследований производился двумя независимыми авторами (Д.Т.С. и З.А.Ю.). На I этапе два независимых автора проверили все названия и аннотации статей, полученных с помощью электронного поиска, с целью исключить не относящиеся к теме исследования работы. На II этапе все отобранные статьи полностью рассмотрены двумя авторами, чтобы определить, соответствуют ли они критериям включения. В случае наличия противоречий окончательное решение принималось коллегиально с помощью третьего автора (Л.В.К.)

Статистический анализ

Статистический анализ проводился для оценки влияния миостеатоза на ОВ и ВБП. Метаанализ проведен при помощи свободно распространяемого программного обеспечения OpenMetaAnalyst [10]. При расчетах применялся метод сравнения абсолютных значений 5-летних показателей ОВ и ВБП у пациентов при наличии и без миостеатоза.

Риск систематической ошибки

Риск систематической ошибки отобранных исследований оценивался независимо двумя авторами (Д.Т.С. и Н.Р.А.) при помощи шкалы Newcastle-Ottawa Scale (NOS) [11]. Оценка исследований проводилась по следующим категориям: отбор пациентов, сопоставимость групп, анализ исходов. За каждый из пунктов присваивался балл, при этом максимальное число баллов составляло 9. Исследованиям с 5 и менее баллами присваивался статус «исследование с высоким риском систематической ошибки», 6–7 баллами – «со средним риском», 8 и более – «с низким риском».

Результаты

Результаты поиска

Рис. 1 демонстрирует проведенный поиск в базах данных PubMed и CochraneLibrary, по результатам которого отоб- рано 66 исследований, еще 10 работ найдено путем дополнительного поиска в источниках литературы. После отсева дубликатов для дальнейшего анализа доступно 42 статьи. После скрининга названий и абстрактов исключено 5 статей. Наконец после просмотра полнотекстовых статей в итоговый систематический обзор включено 34 исследования, соответствующих критериям включения [12–45].

 

Рис. 1. Процесс отбора статей (блок-схема PRISMA).

 

Характеристика исследований

Информация об исследованиях представлена в табл. 1. Всего в систематический обзор включены 15 295 пациентов из 34 исследований, опубликованных в 2015–2020 гг. Число пациентов в публикациях составляло от 47 до 3262, доля пациентов с миостеатозом колебалась от 11 до 85% (см. табл. 1). Включено 5 проспективных и 28 ретроспективных исследований, также представлен 1 post hoc анализ двух нерандомизированных исследований II фазы. В 11 исследованиях представлена «азиатская», в остальных – «западная» популяция пациентов.

 

Таблица 1. Характеристика исследований Table 1. Research characteristics
Автор, год	Страна	Дизайн*	Локализация, стадии	Лечение**	Число пациентов	Метод определения миостеатоза	Миостеатоз, %
С. Gabiatti [12], 2019	Бразилия	Р	Пищевод, II–III	ХЛТ	123	КТ (L3): <41 HU (ИМТ<25 кг/м²), <33 HU (ИМТ≥25 кг/м²)	58,5
M. Srpcic [13], 2020	Словения	П	Пищевод, I–IVB	Хирургия	139	КТ (L3): <30,9 HU (муж), <24,8 HU (жен)	51,8
С. Zhuang [14], 2019	Китай	Р	Желудок, I–III	Хирургия	973	КТ (L3): <38,5 HU (муж), <28,6 HU (жен)	43,4
L. Murnane [15], 2020	Австралия	Р	Пищевод, желудок, I–III	Хирургия	108	КТ (L3): <41 HU (ИМТ<25 кг/м²), <33 HU (ИМТ≥25 кг/м²)	56
С. Stretch [16], 2018	Канада	Р	ПЖ***, I–III	Хирургия	123	КТ (L3): <30 HU	25,2
K. Rollins [17], 2016	Англия	Р	ПЖ, III–IV	ХТ – 43%; Паллиативное 57%	228	КТ (L3): <41 HU (ИМТ<25 кг/м²), <33 HU (ИМТ≥25 кг/м²)	55
P. van Dijk [18], 2018	Нидерланды	П	ПЖ, I–IV	Хирургия	47	КТ (L3): <27 HU (муж), <17,5 HU (жен), МРТ, интенсивность сигнала мышц >0,33 (муж) и >0,36 (жен)	Нет данных
T. Sueda [19], 2018	Япония	Р	Толстая кишка, I–III	Хирургия	211	КТ (L3): <41 HU (ИМТ<25 кг/м²), <33 HU (ИМТ≥25 кг/м²)	52,1
R. Aro [20], 2020	Финляндия	Р	Толстая кишка, I–III	Хирургия	348	КТ (L3): <41 HU (ИМТ<25 кг/м²), <33 HU (ИМТ≥25 кг/м²)	31,2
J. Hopkins [21], 2019	Канада	Р	Толстая кишка, I–III	Хирургия	968	КТ (L3): <41 HU (ИМТ<25 кг/м²), <33 HU (ИМТ≥25 кг/м²)	61,1
L. Pozzuto [22], 2021	Бразилия	Р	Толстая кишка, I–III	Хирургия	227	КТ (L3): <41 HU (ИМТ<25 кг/м²), <33 HU (ИМТ≥25 кг/м²)	22
L. Cаrcamo [23], 2021	Чили	Р	Толстая кишка, I–III	Хирургия	359	КТ (L3): <41 HU (ИМТ<25 кг/м²), <33 HU (ИМТ≥25 кг/м²)	22,3
S. Blauwhoff-Buskermolen [24], 2016	Нидерланды	П	Толстая кишка, IV	ХТ	67	КТ (L3): <41 HU (ИМТ<25 кг/м²), <33 HU (ИМТ≥25 кг/м²)	64,2
N. Charette [25], 2019	Бельгия	Post hoc анализ	Толстая кишка, IV	ХТ	217	КТ (L3): <22,5 HU	64,2
R. Dolan [26], 2019	Англия	Р	Толстая кишка, I–III	Хирургия	650	КТ (L3): <35,5 HU (муж), <32,5 HU (жен)	52,5
C. Kroenke [27], 2018	CША	П	Толстая кишка, I–III	Хирургия	3262	КТ (L3): <35,5 HU (муж), <32,5 HU (жен)	29,6
S. Okumura [28], 2015	Япония	Р	ПЖ, I–IV	Хирургия	230	КТ (L3): внутримышечное содержание жировой ткани >-0,343 (муж), >-0,256 (жен)	38,2
S. Okumura [29], 2016	Япония	Р	Внепеченочные желчные протоки, I–IV	Хирургия	207	КТ (L3): внутримышечное содержание жировой ткани >-0,341 (муж), >-0,096 (жен)	43,9
S. Okumura и др. [30], 2017	Япония	Р	Внутрипеченочная холангиокарцинома I–IV	Хирургия	109	КТ (L3): <38,3 HU (муж), <31 HU (жен)	48,6
S. McSorley [31], 2018	Англия	Р	Толстая кишка, I–III	Хирургия	322	КТ (L3): <41 HU (ИМТ<25 кг/м²), <33 HU (ИМТ≥25 кг/м²)	57,8
L. van Rijssen [32], 2017	Нидерланды	Р	ПЖ, I–III	Хирургия	166	КТ (L3): <36,3 HU (муж), <36 HU (жен)	48,8
J. Chakedis [33], 2018	США	Р	Холангиокарцинома I–IV	Хирургия	117	КТ (L3): <38 HU	Нет данных
J. van Vugt [34], 2019	Нидерланды	Р	Холангиокарцинома I–IV	Хирургия ХТ	233	КТ (L3): <41 HU (ИМТ<25 кг/м²), <33 HU (ИМТ≥25 кг/м²)	56,3
N. Fujiwara [35], 2015	Япония	Р	ГЦР, 0–IV	Хирургия ХТ	1257	КТ (L3): <41 HU (ИМТ<25 кг/м²), <33 HU (ИМТ≥25 кг/м²)	85
M. Kaibori [36], 2016	Япония	Р	ГЦР, I–IV	Хирургия ХТ	141	КТ (L3): внутримышечное содержание жировой ткани >-0,44 (муж), >-0,31 (жен)	50,3
Y. Hamaguchi [37], 2019	Япония	Р	ГЦК, I–IV	Хирургия ХТ	606	КТ (L3): внутримышечное содержание жировой ткани >-0,358 (муж), >-0,229 (жен)	43
D. Tamandl [38], 2016	Австрия	Р	Пищевод, I–III	Хирургия	200	КТ (L3): <40 HU	Нет данных
N. Hayashi [39], 2016	Япония	Р	Желудок, IV	ХТ	53	КТ (L3): <41 HU (ИМТ<25 кг/м²), <33 HU (ИМТ≥25 кг/м²)	58,5
H. Park [40], 2018	Корея	Р	Желудок, IV	Хирургия	136	КТ (L3): <41 HU (ИМТ<25 кг/м²), <33 HU (ИМТ≥25 кг/м²)	11
S. Dohzono [41], 2019	Япония	Р	Желудок, IV	ХТ	78	КТ (L3): <33 HU (муж), <18 HU (жен)	Нет данных
W. Dijksterhuis [42], 2019	Нидерланды	Р	Желудок, IV	ХТ	88	КТ (L3): <41 HU (ИМТ<25 кг/м²), <33 HU (ИМТ≥25 кг/м²)	Нет данных
G. Malietzis [43], 2016	Англия	Р	Толстая кишка, IV	Хирургия	805	КТ (L3): <41 HU (ИМТ<25 кг/м²), <33 HU (ИМТ≥25 кг/м²)	77,6
H. van Baar [44], 2018	Нидерланды	Р	Толстая кишка, I–III	Хирургия ХТ	1681	КТ (L3): <36,4 HU (муж), <31,1 HU при ИМТ<25 и <29,3 HU при ИМТ>25 (жен)	27
J. van Vugt [45], 2018	Нидерланды	П	Толстая кишка, I–III	Хирургия ХТ ЛТ	816	КТ (L3): <41 HU (ИМТ<25 кг/м²), <33 HU (ИМТ≥25 кг/м²)	64,1
*П – проспективное исследование, Р – ретроспективное исследование, ГЦР – гепатоцеллюлярный рак; **ХТ –химиотерапия, ХЛТ – химиолучевая терапия, ЛТ – лучевая терапия; ***ПЖ – рак поджелудочной железы и/или периампулярной области, ГЦК – гепатоцеллюлярная карцинома.

 

Методы оценки миостеатоза

В большинстве исследований миостеатоз определяли как плотность поясничных мышц на уровне L_III<41 HU для пациентов с индексом массы тела (ИМТ) <25 кг/м² и <33 HU для ИМТ≥25 кг/м². Также в 12 исследованиях использовались различные пороговые значения для женщин и мужчин. В 4 работах для оценки миостеатоза измерялось внутримышечное содержание жировой ткани. P. Van Dijk и соавт. [18] изучали возможность определения миостеатоза с использованием магнитно-резонансной томографии (МРТ) по динамике интенсивности сигнала от мышц и показали, что точность данной методики сопоставима с результатами оценки по данным КТ.

Послеоперационные осложнения и летальность

В 11 из 34 исследований сообщалось о влиянии миостеатоза на частоту развития послеоперационных осложнений, которые оценивались в соответствии с классификацией Dindo–Clavien. Наличие миостеатоза оказалось достоверно связанным с возникновением серьезных послеоперационных осложнений в 6 исследованиях из 11.

В 8 из 34 исследований сообщалось о показателях после- операционной летальности, при этом в 3 публикациях авторам удалось выявить связь между наличием миостеатоза и летальным исходом.

Отдаленная выживаемость

При статистическом анализе влияния миостеатоза на ОВ применялась модель фиксированных эффектов, поскольку гетерогенность исследований, выраженная переменной I², являлась статистически незначимой (p=0,534). В результате метаанализа продемонстрировано (рис. 2), что наличие миостеатоза практически в 2 раза снижает 5-летнюю ОВ пациентов: отношение шансов – ОШ 0,506 (95% доверительный интервал – ДИ 0,431–0,595; p<0,05). Для оценки влияния миостеатоза на ВБП применялась модель случайных эффектов, так как гетерогенность исследований I² составляла 73,76% (p=0,002). В результате метаанализа не выявлено статистически значимого влияния миостеатоза на 5-летнюю ВБП (ОШ 0,658, 95% ДИ 0,389–1,112; p<0,05); рис. 3.

 

Рис. 2. Влияние миостеатоза на общую 5-летнюю выживаемость.

 

Рис. 3. Влияние миостеатоза на безрецидивную 5-летнюю выживаемость.

 

Риск систематической ошибки

В табл. 2 указаны результаты оценки риска предвзятости исследований, включенных в обзор, по шкале NOS. В 27 исследованиях риск предвзятости оценен как низкий, в трех исследованиях – как средний.

 

Табл. 2. Результаты Table 2. Results
Автор, год	Осложнения операции, %	Летальность, %	ОВ (мес), медиана	ВБП (мес), медиана	Риск предвзятости (NOS)
С. Gabiatti [12], 2019			15,3 против 9,8 (р=0,005)	11 против 4 (ОШ 0,53, 95% ДИ 0,34–0,83; р=0,005)	Низкий
M. Srpcic [13], 2020	44,4% против 49,3% без миостеатоза; р=0,57	Внутрибольничная: 9,7% против 3% без миостеатоза; р=0,107	57 против 19 (р=0,044)		Низкий
С. Zhuang [14], 2019	Тяжелые (III–V по Clavien–Dindo): 10,9% против 2,9% без миостеатоза (ОШ 3,522; 95% ДИ 1,944–6,38; p<0,001)		5-л.: 45,7% против 63,0% без миостеатоза (ОР 1,379, 95% ДИ 1,143–1,664; р=0,001)	5-л.: 51,7% против 64,8% без миостеатоза (ОР 1,297, 95% ДИ 1,060–1,588; р=0,12)	Низкий
L. Murnane [15], 2020	Тяжелые (III–V по Clavien–Dindo): 26,2% против 8,5% без миостеатоза (ОШ 4,33; 95% ДИ 1,26–14,9; p=0,02)		5-л.: 54,1% против 83% без миостеатоза (р=0,004)	5-л.: 55,2% против 83% без миостеатоза (р=0,007)	Низкий
С. Stretch [16], 2018	Миостеатоз – предиктор тяжелых осложнений (III–V по Clavien–Dindo); р=0,035		26 против 15,9 без миостеатоза, (ОР 1,6; p=0,06)	Отсутствие корреляции (р=0,79)	Низкий
K. Rollins [17], 2015			Миостеатоз – предиктор низкой ОВ (ОР 1,36, 95% ДИ 0,92–2,00; р=0,120)		Низкий
P. Van Dijk [18], 2018			КТ: 10,8 мес против 15,9 мес без миостеатоза, p=0,046 МРТ: 9,8 мес против 18,2 мес без миостеатоза; р=0,038		Средний
T. Sueda [19], 2018			Миостеатоз – предиктор низкой ОВ (ОР 2,94, 95% ДИ 1,32–7,17; p<0,01)	Миостеатоз – предиктор низкой ВБП (ОР 2,72, 95% ДИ 1,41–5,53; p<0,01)	Низкий
R. Aro [20], 2020	Все осложнения: 23,1% против 30,3% без миостеатоза; р=0,17; тяжелые (III–V по Clavien–Dindo): 11,1% против 16,0% без миостеатоза; р=0,23		Миостеатоз – предиктор низкой 5-летней ОВ (ОР 1,6, 95% ДИ 1,04–2,56; p<0,034)		Низкий
J. Hopkins [21], 2019			Миостеатоз – предиктор низкой ОВ (ОР 1,54, 95% ДИ 1,19–1,98; p=0,01)	р=0,404	Низкий
L. Pozzuto [22], 2021			Миостеатоз – предиктор низкой ОВ при раке ободочной (ОР 5,76, 95% ДИ 1,31–25,40; p=0,021), но не прямой кишки (ОР 0,76, 95% ДИ 0,33–1,77; p=0,529)	Миостеатоз – предиктор низкой ВБП при раке ободочной (ОР 2,70, 95% ДИ 1,07–6,82; p=0,035), но не прямой кишки (ОР 1,02, 95% ДИ 0,52–2,03; p=0,944)	Низкий
L. Cаrcamo [23], 2021			Отсутствие корреляции (ОР 1,58, 95% ДИ 0,96–2,62)	Миостеатоз – предиктор низкой ВБП (ОР 1,67, 95% ДИ 1,06–2,61)	Средний
S. Blauwhoff-Buskermolen [24], 2016			Отсутствие корреляции (ОР 1,36, 95% ДИ 0,74–2,50)		Средний
N. Charette [25], 2019			Миостеатоз – предиктор низкой ОВ (ОР 1,80, 95% ДИ 1,24–2,61; р=0,002)		Низкий
R. Dolan [26], 2019			Отсутствие корреляции (ОР 1,42, 95% ДИ 0,98–2,05; р=0,061)		Средний
C. Kroenke [27], 2018		Миостеатоз – предиктор летальности от рака (ОР 1,57; 95% ДИ 1,13–2,20)	Миостеатоз – предиктор низкой ОВ (ОР 1,63, 95% ДИ 1,30–2,05)		Низкий
S. Okumura [28], 2015	Тяжелые (III–V по Clavien–Dindo): 7,8% против 4,6% при отсутствии миостеатоза; р=0,339		Миостеатоз – предиктор низкой ОВ, многофакторный анализ (ОР 2,53, 95% ДИ 1,658–3,922; p<0,001)	Миостеатоз – предиктор низкой безрецидивной выживаемости, многофакторный анализ (ОР 1,64, 95% ДИ 1,174–2,318; р=0,004)	Низкий
S. Okumura [29], 2016	Тяжелые (III–V по Clavien–Dindo): 42% против 25% при отсутствии миостеатоза; р=0,011	30-дневная: 1,1% против 0,9% при отсутствии миостеатоза; р=0,863	Миостеатоз – предиктор низкой ОВ, ОР 1,725, 95% ДИ 1,159–2,590; p=0,007	Миостеатоз – предиктор низкой ВБП (ОР 1,492, 95% ДИ 1,032–2,166; р=0,034)	Низкий
S. Okumura [30], 2017	Тяжелые (III–V по Clavien–Dindo): 18,9% против 12,5% без миостеатоза; р=0,360	30-дневная: 1,9% против 1,8% при отсутствии миостеатоза; р=0,969	Миостеатоз – предиктор низкой ОВ (ОР 3,88, 95% ДИ 1,99–7,78; p<0,001)	Нет достоверных различий, (ОР 1,31, 95% ДИ 0,84–2,04; р=0,235)	Низкий
S. McSorley [31], 2018			ОР 2,11, 95% ДИ 1,14–3,92; p=0,017; многофакторный анализ (нет корреляции): р=0,293	ОР 2,29, 95% ДИ 1,38–3,81; р=0,001 Многофакторный анализ (нет корреляции): р=0,250	Низкий
L. van Rijssen [32], 2017	Тяжелые (III–V по Clavien–Dindo): 58% против 36,5% без миостеатоза; р=0,005; многофакторный анализ: ОР 1,93, 95% ДИ 1,01–3,77; p=0,049		Миостеатоз – предиктор низкой ОВ (ОР 1,95, 95% ДИ 1,16–3,29; p=0,01)		Низкий
J. Chakedis [33], 2018			Миостеатоз – предиктор низкой ОВ (ОР 2,96, 95% ДИ 1,21–7,21; р=0,017)		Низкий
van Vugt [34], 2019			Миостеатоз – предиктор низкой ОВ (ОР 1,78, 95% ДИ 1,03–3,07; р=0,040)		Низкий
N. Fujiwara [35], 2015			Миостеатоз – предиктор низкой 5-л. ОВ (ОР 1,34, 95% ДИ 1,05–171; р=0,02)		Низкий
M. Kaibori [36], 2016			Миостеатоз – предиктор низкой ОВ (ОР 3,03±0,301; р=0,0002)	Миостеатоз – предиктор низкой ВБП (ОР 1,965±0,217; р=0,0019)	Средний
Y. Hamaguchi [37], 2019			Миостеатоз – предиктор низкой ОВ (ОР 1,774, 95% ДИ 1,375–2,302, p<0,001)	Миостеатоз – предиктор низкой ВБП (ОР 1,234, 95% ДИ 1,001–1,493; р=0,049)	Низкий
D. Tamandl [38], 2016			Миостеатоз – предиктор низкой ОВ (ОР 1,912, 95% ДИ 1,115–3,279; 0,019)		Средний
N. Hayashi [39], 2016			Миостеатоз – предиктор низкой ОВ (ОР 2,72, 95% ДИ 1,32–5,60; р<0,01)		Средний
H. Park [40], 2018			Нет корреляции, многофакторный анализ (ОР 1; р=0,33)	Нет корреляции, многофакторный анализ (ОР 1; р=0,22)	Низкий
S. Dohzono [41], 2019			Миостеатоз (паравертебральные мышцы) – предиктор низкой ОВ (ОР 2,23, 95% ДИ 1,24–3,99; p=0,007)		Средний
W. Dijksterhuis [42], 2019			Нет корреляции, многофакторный анализ (ОР 1,40, 0,85–2,31; р=0,193)	Нет корреляции, многофакторный анализ (ОР 1,05, 95% ДИ 0,64–1,73; р=0,835)	Низкий
G. Malietzis [43], 2016	Тяжелые (III–V по Clavien–Dindo): 13,1% против 16,7% без миостеатоза; р=0,226	30-дневная летальность: 1,3% против 1,1% без миостеатоза; р=0,839	Нет корреляции (ОР 1,42, 95% ДИ 1,09–2,50; р=0,069)	Нет корреляции (ОР 1,14, 95% ДИ 0,67– 1,93; р=0,622)	Низкий
H. van Baar [44], 2018		Летальность (ОР 1,91; 95% ДИ 1,53–2,38)		Миостеатоз – предиктор низкой ВБП (ОР 1,68, 95% ДИ 1,14–2,47)	Низкий
van Vugt [45], 2018	Тяжелые (III–V по Clavien–Dindo): 20% против 11,8% без миостеатоза (ОР 1,87, 95% ДИ 1,01–3,46; р=0,045)	90-дневная летальность (3,4% против 1,0% без миостеатоза; p=0,038)	Нет корреляции (ОР 0,91, 95% ДИ 0,65–1,29; р=0,6)		Низкий

Обсуждение

Накопление внутримышечного жира (миостеатоз) представляет собой изменение мышечной архитектоники, связанное со значительным снижением функциональной активности мышц. Патогенез миостеатоза до сих пор не до конца изучен. Предполагается, что внутримышечные адипоциты, секретируя адипокины, индуцируют воспаление в мышечных клетках и приводят к развитию инсулинорезистентности. В работах G. Malietzis и соавт. показано, что снижение плотности мышц у больных колоректальным раком ассоциируется с высоким индексом соотношения нейтрофилов к лимфоцитам – маркером системного воспаления, а также и высоким уровнем плотности хемокиновых рецепторов 7-го типа – показателей локального воспаления) [46, 47].

Избыточное развитие межмышечной жировой ткани может препятствовать притоку крови к мышцам и таким образом снижать их чувствительность к инсулину и нарушать нормальное функционирование мышечной ткани [48]. Данные процессы усугубляются в условиях усиления катаболических процессов на фоне онкологического заболевания и проведения химиотерапии.

Данные проведенного нами обзора и метаанализа подтверждают выводы ранее проведенных исследований на примере пациентов с такими в целом неблагоприятными по прогнозу опухолями, как новообразования органов пищеварения. Так, масштабное исследование G. Aleixo и соавт. включило более 21 тыс. онкологических пациентов из 40 исследований [49]. Общая частота встречаемости миостеатоза составила 48% (11–85%). При этом наличие миостеатоза приводило к повышению риска смерти на 75% (относительный риск – ОР 1,75; 95% ДИ 1,60–1,92; р<0,00001). Близкие результаты получены C. Lee и соавт. [50], которые провели мета- анализ 10 исследований, включающих 8572 пациента с колоректальным раком. Многофакторный анализ показал, что риск смерти у пациентов с миостеатозом повышен на 55% (ОР 1,55, 95% ДИ 1,23–1,96; р<0,00001). Нами также показано, что при опухолях органов пищеварения миостеатоз может рассматриваться как независимый предиктор низкой ОВ.

Потенциальным ограничением для применения этого маркера в клинической практике является отсутствие единых диагностических критериев, что подтверждается, в частности, высоким показателем гетерогенности, который обнаружен при метаанализе. На наш взгляд, данная неоднородность может быть причиной противоречивых результатов исследований в отношении влияния миостеатоза на число послеоперационных осложнений и летальность. Несмотря на методологические трудности, мы считаем оценку состава тела с помощью КТ важным инструментом, применение которого в практике клинического онколога будет постепенно расширяться по мере накопления результатов исследований и выработки единого взгляда на данную проблему онкологическим сообществом.

Раскрытие интересов. Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с публикацией настоящей статьи.

Disclosure of interest. The authors declare that they have no competing interests.

Вклад авторов. Авторы декларируют соответствие своего авторства международным критериям ICMJE. Все авторы в равной степени участвовали в подготовке публикации: разработка концепции статьи, получение и анализ фактических данных, написание и редактирование текста статьи, проверка и утверждение текста статьи.

Authors’ contribution. The authors declare the compliance of their authorship according to the international ICMJE criteria. All authors made a substantial contribution to the conception of the work, acquisition, analysis, interpretation of data for the work, drafting and revising the work,

Гранты

Источник финансирования. Работа выполнена при финансовой поддержке Российского научного фонда (грант №20-75-10158) «Фармакогенетические и фармакокинетические подходы к химиотерапии опухолей желудочно-кишечного тракта на основе анализа состава тела».

Funding source. This study was supported by Russian Science Foundation (grant No. 20-75-10158) "Pharmacogenetic and pharmacokinetic approaches to chemotherapy of gastrointestinal tumors based on body composition analysis". During the preparation of the manuscript, the authors maintained their independence of opinion.

About the authors

Vladimir K. Lyadov

Russian Medical Academy of Continuous Professional Education; Novokuznetsk State Institute for Postgraduate Medical Education – branch of the Russian Medical Academy of Continuous Professional Education; City Clinical Oncology Hospital №1

Author for correspondence.
Email: vlyadov@gmail.com
ORCID iD: 0000-0002-7281-3591
SPIN-code: 5385-7889

D. Sci. (Med.)

Russian Federation, Moscow; Novokuznetsk; Moscow

Tatyana S. Dikova

Russian Medical Academy of Continuous Professional Education

Email: dikovatatyanasergeevna@gmail.com
SPIN-code: 7597-3600

Resident

Russian Federation, Moscow

Alina Yu. Zatsepina

Sechenov First Moscow State Medical University (Sechenov University)

Email: zatsepina.alina@gmail.com

Resident

Russian Federation, Moscow

Dmitrii V. Ivashchenko

Russian Medical Academy of Continuous Professional Education; Penza Institute for Postgraduate Medical Education – branch of the Russian Medical Academy of Continuous Professional Education

Email: dvi1991@yandex.ru
SPIN-code: 9435-7794

D. Sci. (Med.)

Russian Federation, Moscow; Penza

References

Supplementary files